Российский бьюти-журналист, блогер и визажист Маша Ворслав заглянула в Алматы на несколько дней по личным делам. Мы успели поймать ее и поговорить о работе в лучшем глянце России, о том, какими качествами должны обладать бьюти-редактор и визажист и, само собой, заглянули в косметичку Маши.

Весь последний год мы читали колонки и рассматривали съемки Ворслав для журнала Interview Russia (закрылся в декабре 2016 года), с ее приходом бьюти-раздел издания заметно оживился. Сейчас следим за ее Телеграм-каналом @bankihuyanki и страницами в Инстаграме, которых у Маши целых три: личная, редакторский профиль с обзорами косметики и новостями, а также появившийся несколько дней назад дневник визажиста, где она разбирает собственные макияжи.

Несколько лет назад Маша, еще будучи студенткой юрфака, запустила бьюти-блог, и чуть позже очень быстро сумела сделать карьеру в журналистике. Сначала как приглашенный колумнист писала статьи для журналов, потом стала редактором портала wonderzine.com, а вскоре получила приглашение легендарной Алены Долецкой присоединиться к команде Interview.

В декабре закрылся Interview Russia, который был эталоном вкуса и для читателей, и для профессионалов (журналистов, редакторов, брендов). Как вам сообщили о закрытии?

По внутренней почте незадолго до закрытия. Какое-то время в редакции ходили разные слухи, но точно ничего не было известно. Все стало ясно, когда Алена (Алена Долецкая, главный редактор Interview) написала письмо всем сотрудникам.

А как проходила первая встреча с Аленой? Вы были знакомы до этого?

Встретиться предложила издатель ИД Interview Наталья Чернова, которая в команде Алены уже много лет, начиная с Vogue. Беседа проходила на Большой Дмитровке в модном кафе “Молоко”. До того момента я всего раз общалась с Аленой – красила ее для съемки “Книжной полки” портала Wonderzine, но не знала, помнит ли она меня. Она оказалась очень приятной, с ней комфортно общаться. И босс она крутой.

Жаль, что я успела принять участие в выпуске всего трех бумажных номеров. В последнее время издание бумажного журнала сильно сократилось – всего 5 номеров в год.

Чем сейчас занимаешься?

Очень много работы на фрилансе. Наслаждаюсь тем, что могу выбраться на съемки в любое время. Когда работаешь в офисе, не можешь себе этого позволить. Хочу больше практиковаться как визажист. Как редактор я критикую работу визажистов, значит, я должна уметь красить на достойном уровне сама. Буду нарабатывать скилы.

Тексты тоже не хочу бросать. Недавно прочла в интервью Рафа Симонса, что ему всегда важно заниматься двумя вещами одновременно, это позволяет быть в тонусе и не дает размякнуть. Согласна с ним.

О ТРЕНДАХ НА РЫНКЕ МЕДИА

Я хорошо помню твой оригинальный блог It’s Lipstick, Baby, в котором ты делала обзоры только на один продукт – помады. Я тогда жила в Москве, вела свой первый бьюти-блог, и мы параллельно существовали в одном пространстве. Почему ты его больше не ведешь?

Когда я его начала, это была единственная площадка, где я писала. Сейчас у меня есть более приоритетные задачи, да, и времени мало. Иногда, когда мне в руки попадает какая-нибудь замечательная помада, думаю “О, это пост для It’s Lipstick”, но так бывает редко. Официально блог не закрыт, я в него столько сил вложила и не хочу от него отказываться.

Медиа-рынок сейчас испытывает колоссальные изменения, прекращают работу даже такие авторитетные издания, как Interview. В каком направлении, по-твоему, сейчас рынок будет развиваться?

Надеюсь, в сторону digital. Классный бумажный журнал тоже всегда будет нужен. Но сейчас проще и нужнее быть в digital, потому что большую часть информации мы там потребляем.
Если говорить о возможностях онлайн-журналистики, мне нравится, что делает команда Blueprint. У этого издания необычная модель монетизации. По-моему, его создает PR-агентство Lunar Hare. То есть журнал живет не за счет спецпроектов и рекламы, а на деньги инвестора, который заинтересован в собственной медиа-площадке. Это крутой онлайн-журнал с сильной командой.

А как будет меняться сейчас бьюти-журналистика?

Я надеюсь, что она будет становиться качественнее и интереснее. Кто-то думает, что здесь можно работать, спустя рукава, но я уверена: надо обдумывать каждое слово, каждую фразу – есть ли в ней смысл, правдив ли он?

У нас, бьюти-редакторов, есть своя специфика в работе. Нельзя замыкаться только на кремах и тониках, необходимо понимать, как технически делается макияж, что такое пресловутая гиалуроновая кислота, кто такой этот Раф Симонс и почему он классный.

Ты как-то сказала, что бьюти-редакторам следует быть более демократичными. Сейчас есть в них есть снобизм?

Да, и снобизма много. Российские глянцевые редакторы, особенно раньше, считали себя очень важными людьми. На самом деле они просто проводники между брендом и читателем. У них (у нас) есть иллюзия определенного статуса, потому что тебе дарят крутые банки, приглашают в пресс-туры. Но как только ты перестаешь быть бьюти-редактором, это заканчивается. Конечно, если ты действительно классный профессионал, бренды продолжают поддерживать с тобой отношения, но, как правило, к тебе испытывают интерес, пока ты работаешь в известном издании. Мне кажется, люди об этом предпочитают не думать, отсюда растет чувство собственной важности. Читателя нужно воспринимать как равного, стараться давать ему лучшее, а не самоутверждаться за его счет.

Однако некоторые понятия в моде, макияже, какие-то тренды для многих читателей новы и непонятны. Приходится делать ремарки, чтобы ввести людей в курс дела. Я сталкиваюсь с этим в блоге и тебе, думаю, это знакомо.

Главное – не быть мудаком. Можно общаться с человеком, который совсем не понимает, о чем ты говоришь. Ты не должен выпендриваться, показывать кучу своих банок, перепечатывать слова из пресс-релизов. Твоя работа – передавать информацию от бренда в удобном для читателя сообщении. Чтобы помогать ему, а не делать его зрителем твоего творчества и не усложнять ему жизнь.

Сталкивалась ли ты в работе с проблемными спикерами, из которых надо вытягивать информацию?

Я раньше вообще ненавидела брать интервью, ведь это та ситуация, где можно максимально облажаться. Особенно переживала, когда приходилось брать интервью на английском. Всегда делаю “домашнее задание” – изучаю спикера перед беседой, я не из тех, у кого получается “выезжать” на импровизации. Сложных людей, которые бы капризничали и швырялись кисточками, слава Богу, не было, иначе я бы вообще ушла из профессии.

Был интересный случай с японцем Кацуя Камо. Он очень крутой парикмахер. Я составила список вопросов типа “Куда катится современная мода?”. А он ответил: я не знаю, просто делаю то, что мне нравится. Просто он по-другому думает, и я не смогла его заставить раскрыться до конца.

О РАБОТЕ ВИЗАЖИСТА

Почему ты решила сама взять кисти в руки и стать визажистом? Так ли это важно для бьюти-редактора?

Я думаю, это естественное развитие для бьюти-редактора. Чтобы делать бьюти-съемки, важно постоянно следить за модой, трендами в макияже. В России же бьюти-редакторы часто дистанцированы от индустрии моды и обращают внимание только на сыворотки, кремы и духи. Это скучно.

Западные журналы – другие. Как правило, там глянец делает околомодный контент. У нас же далеко не каждый визажист следит за тем, что происходит в моде.

Если говорить о твоей работе, как бы ты охарактеризовала свой стиль в макияже? Его точно трудно назвать милым или “декоративным”…

Я вчера, наконец-то, придумала обозначение для своего стиля. В изобразительном искусстве есть такое понятие “ignorant” (“невежественный, неотесаный” – англ.). Я не хочу рисовать технически совершенные смоки, это совсем не мое. Но можно другими методами – неожиданными и даже непрофессиональными – привнести в мейк нечто особенное.

Съемка interviewrussia.ru, визажист: Маша Ворслав

Кстати, о профессионалах: я заметила, что визажисты довольно прохладно отзываются о Елене Крыгиной. Почему при всей ее популярности у потребителей профи ее не очень жалуют?

Визажист должен быть образованным, знать историю макияжа, моды, понимать, как работать с лицами разных форм, – не просто подгонять любое лицо под какой-то стандарт. То есть быть немного художником. Плюс он должен досконально разбираться в банках, потому что макияж – на 50% правильный уход. В общем, нужно много скилов, которых я пока у Елены не вижу.
Я уважаю ее, она большая молодец и успешная бизнесвумен. Круто, что она  показывает людям базовые техники, доступным языком объясняет тонкости, которые знают только визажисты. Просто можно иметь навыки оказания первой помощи, но ты от этого не становишься врачом.

А тебе важно, как визажисту, слышать мнение о своей работе?

Это палка о двух концах. В “Маленькой жизни” Янагихары герой-актер не мог не обращать внимание на отзывы. Но ведь не всем должна нравиться чья-то актерская игра или стиль работы в макияже. Ты или развиваешь вкус аудитории, или угождаешь ей.

Могу сказать так: если мои работы не будут нравиться вообще никому, я не буду этим заниматься. Но если бы мне просто хотелось нравиться людям, я бы рисовала те самые условные идеальные смоки. А я так не делаю.

О СТРИЖКЕ ПОД “НОЛЬ”

Если смотреть на твои фото трехлетней давности и на тебя сегодняшнюю – это два разных человека. В какой момент и почему возникла потребность кардинально поменять имидж?

Я тогда закончила работу гримером для одного фильма, и после съемок у меня осталась машинка для бритья. Сначала я подбрила себе виски, а потом и вовсе побрила голову. Я себя месяц еще потом в зеркале не узнавала, окружающие постоянно спрашивали  “Ой, что случилось? Почему?”.

Теперь моему лицу делают больше комплиментов, говорят, так, оно выразительнее, а раньше не могли его до конца разглядеть. Не могу сказать, что это внимание мне неприятно. Я вообще attention whore, если честно. Поэтому и блоги заводила, чтобы на меня смотрели.

То есть это был импульс, никакой личной драмы?

У меня были отношения на протяжение трех лет, но это не была несчастная любовь, которая сподвигла на перемены. Я просто тогда доказывала себе, что способна что-то сделать.

КОСМЕТИЧКА

Теперь давай о девочковом. Какие самые удачные и неудачные бьюти-покупки ты можешь вспомнить?
Моя первая в жизни бьюти-покупка была наполовину удачной. Мне было 14 лет, я купила тушь Lancome и блеск для губ Dior Addict какого-то ужасного розового цвета. Он странно пах и был очень липкий.

Сейчас я отношусь к косметике очень утилитарно, мне нравится практичность.

А какие средства ты покупаешь всегда?

Мне очень нравится тональный Tom Ford в стике и бустер Valmont – лучшая увлажняющая сыворотка.

Что сейчас в твоей косметичке?

В Австралии я купила классную энзимную маску Palmer’s и большую банку крема для умывания и снятия макияжа от недорогой марки Nip +Fab.

Знаменитый бальзам Lucas Papaw там стоит сущие копейки, а в работе он всегда нужен.

Еще недавно у меня появилось масло MAC в стике. Оно не проливается и его удобно брать с собой в самолет. Масло достаточно плотное, экономичное и универсальное. Думаю, этот стик может понравиться мужчинам, потому что выглядит не как дамская косметика.

Пользуюсь сейчас увлажняющим кремом от Dermalogica в мини-баночке, мне дали ее в пресс-туре в Лос-Анджелесе. Очень клевая марка. И для поездок такая банка – идеальный формат.

Вижу у тебя мужской дезодорант. Раздражают женские пудровые запахи?

Запах у этого дезодоранта суперлегкий, похож на отдушку зеленого чая. Он очень хорошо работает и тихо пахнет.

Я опасаюсь говорить, что мне не нравятся какие-то ноты, все может ведь измениться. Но чаще всего не люблю эти цветочные и пудровые ароматы.

А любимый парфюм у тебя какой?

Montecristo Masque. Он сухой и теплый. Я читала, что многие его слышат как советскую полироль. Как она пахнет, я точно не знаю, но если именно так, то супер!
Еще мне нравится аромат Dior с розой, очень женственный. Терпеть не могу розы, но он сделан круто, не устаю от него.

Анна Тустикбаева

Фото: Александра Кикоть © Beauty Files, interviewrussia.ru